Разговоры по душам - Страница 36

— Можно завернуть обложечку — и пусть подписывает, как Миранда.

Сэнди вдруг села в кровати и нахохлилась.

— Мэтт, мы все-таки свиньи. Говорим о ней так, словно она сумасшедшая и не слишком приятная тетка. А ведь это Триш, я с ней дружу уже много лет. Она мне зарплату платит.

— Ты все равно уволишься. Я тебе не разрешу работать после свадьбы.

— Ого! Ты феодал?

— Я консерватор. Ну и феодал немножко. Сэнди, брось. Мы просто немного напряжены перед последним рывком к победе, а потом мы отвезем ее домой и окружим тихой заботой. То есть ты окружишь, а я буду тебе в окно продукты передавать.

— Я все думаю, что нам делать с этими автографами. Обидно — все так здорово прошло…

— Ну давай ее свяжем и запрем. Инсценируем нападение этого Флери. А остальным скажем, что по сценарию Миранду срочно вызвали в Центр.

— Детский сад. Они же ждут окончания игры.

Мэтт вздохнул и сел рядом с Сэнди.

— Да и с Триш так нельзя. Она тогда еще больше запутается, и еще дольше будет выходить из своего… штопора.

— Верно. Наверное, надо было ее все-таки увезти…

— Ты ее все равно не уговорила бы ехать. Не драться же с ней… Рыжик, ты не виновата. Миранда Секстон — страшная сила, уж я-то знаю.

Они разговаривали уже в полный голос и даже не заметили, как начала тихонько приоткрываться дверь…

Миранда проснулась в пустой постели и с головной болью. Это уже начинает входить в привычку, мрачно подумала она.

Некоторое время она лежала и размышляла. Сегодня все подозреваемые разъедутся, а она так и не смогла вычислить преступника. Это странно… и невозможно. Полкило алмазов — не коробок спичек, его не спрячешь в карман, хотя… возможно, и стоило устроить тотальный обыск.

Она лежала, заново перебирая все разговоры и отдельные реплики. Потом в памяти некстати всплыли Брюс и Келли, целующиеся в гостиной перед камином. Миранда скрипнула зубами от злости — и вдруг резко села в постели.

Она помнила все, что было кем-либо сказано за эти три дня. Помнила выражение лиц, интонации. У нее была отличная, специально натренированная память. Но почему она не помнит ничего, кроме этих трех дней? Куда делся тот отрезок жизни, который отделяет пребывание в этом зачуханном отеле от… от той операции в Калькутте, когда в нее выстрелили транквилизатором, а Брюс вынес ее на руках из-под шквального огня? Это она тоже помнила, помнила, как мутится рассудок, и черная пелена застилает глаза, помнила красивое лицо Брюса…

Вспышка… Тьма… Снова лицо Брюса… Он склоняется над ней… С вами все в порядке, спрашивает он и улыбается… Тьма. Вспышка. Тьма.

И сразу — этот отель. Ни совещания у Шефа, ни инструктажа перед вылетом на задание — ничего этого она не помнит. Только лицо Брюса в промежутках между тьмой и вспышками.

Что же это значит? Неужели Брюс использовал ее втемную…

И это странное поведение Келли — Миранда была ослеплена ревностью и полагала, что девушка просто боится ее, Миранды, гнева.

Что, если все это не так? Что, если они что-то скрывают от нее, Миранды? Что-то, связанное с похищением алмазов…

В конце концов, именно Брюсу Хоуку под силу слетать в Колумбию, шутя угрохать охранника и выкрасть из сейфа сколько угодно алмазов.

Именно Келли с ее дьявольским умом способна организовать передачу товара так, чтобы никто не догадался о личности курьера.

И во всем отеле остались только две комнаты, которые Миранда не обыскивала.

Брюса и Келли.

Миранда молча встала с постели, накинула халат и бесшумно выскользнула в коридор.

Она решила начать с комнаты своей помощницы и едва не распахнула дверь настежь, как вдруг до нее донеслись голоса. Брюс и Келли обсуждали что-то, находясь в этот ранний час вдвоем. До Миранды донеслись слова Брюса: «Что же нам, драться с ней?.. Миранда Секстон — страшная сила, уж я-то знаю…»

Скулы свело от ненависти. Миранда стиснула кулаки так, что из-под ногтей брызнула кровь. Эх, Брюс, Брюс… А ведь я, кажется, тебя любила…

Она сосчитала в уме до десяти и рывком распахнула дверь. Потрясенные Брюс и Келли, оба голые, прикрытые лишь простыней, замерли, не сводя с нее глаз.

Первой опомнилась Сэнди — пискнула и полезла под простыню. Мэтт напомнил себе, что на самом деле он вовсе не Брюс Хоук, и потому Миранде Секстон не изменял. Он откашлялся и набрал воздуха в грудь.

— Миранда, я…

— Заткнись, Брюс. И скажи своей рыжей подстилке, чтобы не визжала. Я не собираюсь ее убивать. Как и тебя. Вас ждет суд.

Мэтт нахмурился. После единственного реального события за последние трое суток — ночи, проведенной с Сэнди, — он был как-то не расположен продолжать и дальше разыгрывать этот фарс.

— Вот что, дорогая…

— Я тебе не дорогая. Я велела заткнуться — заткнись, Брюс. Выслушайте меня, оба. Я вовсе не собираюсь заламывать руки и вопить «Как ты мог, Брюси! Как тебе не стыдно, Келли!». Мы все трое свободны и не связаны никакими обязательствами. Если ты, урод, предпочел Миранде Секстон рыжую потаскушку из трущоб Сохо — это твои проблемы. Найду себе другого… с двумя яйцами. Я пришла сообщить вам следующее. Я нашла вора.

— Что?!

— Кто?!

— Ты, Брюс. Келли, вероятно, помогала тебе, но основную работу сделал ты.

— Вот что, надо прекращать это безумие…

— Мэтт, не надо…

Триш со всей силы шарахнула кулаком по столику.

— Молчать! Дом все равно окружен, так что не советую рыпаться. Знаешь, как я догадалась? Ведь обыска не было только в ваших комнатах. Келли все время была у меня на глазах, я часто заходила к ней без предупреждения, да и притворяться ее не учили. А вот ты, мой герой… у тебя вполне хватило и наглости, и хладнокровия. После Калькутты ты вывез меня сюда и держал под наркотиками — вот почему в первый день мне все здесь казалось таким знакомым. Ты во время моего беспамятства слетал в Колумбию, украл чертовы стекляшки и привез их сюда. Где они лежат, Брюс? Скажи сам, не будем тратить время.